Висленев, узнав об этом чрез слуг, был чрезвычайно рад, что его принимают за коровью смерть: это, с одной стороны, возвышало в его глазах его
мистическое значение, а с другой — он набрел на мысль: нельзя ли взбудоражить мужиков, что скотский падеж пошел по селам от скота, нагнанного Бодростиным на его невиданную и неслыханную консервную фабрику?
Неточные совпадения
Но это
значение уже, так сказать,
мистическое, которое я не понимаю умом, а могу принять лишь верой, или, вернее сказать, на веру, подобно многому другому, чего не понимаю, но чему религия повелевает мне, однако же, верить.
Собственно
мистический характер зодчество теряет с веками Восстановления. Христианская вера борется с философским сомнением, готическая стрелка — с греческим фронтоном, духовная святыня — с светской красотой. Поэтому-то храм св. Петра и имеет такое высокое
значение, в его колоссальных размерах христианство рвется в жизнь, церковь становится языческая, и Бонаротти рисует на стене Сикстинской капеллы Иисуса Христа широкоплечим атлетом, Геркулесом в цвете лет и силы.
Мистический гнозис Я. Бёме имел семитически-кабалистическую прививку, и потому проблема человека имела для него особенное
значение.
Это была эпоха
мистических течений, масонских лож, интерконфессионального христианства, Библейского Общества, Священного союза и теократических мечтаний, Отечественной войны, декабристов, Пушкина и развития русской поэзии, эпоха русского универсализма, который имел такое определяющее
значение для русской духовной культуры XIX в.
Все нецерковные
мистические движения, разобщенные с вселенским сознанием и вселенским смыслом истории, отличаются бесплодием, все они чахнут и, в лучшем случае, имеют
значение симптоматическое, подготовительное, переходное или исключительно индивидуальное.
Этот спор не разрешается гносеологией, это — спор о принадлежности к двум разным мирам, к миру, в котором все рационализировано и слова лишены реального
значения, имеют лишь номинальное, и к миру, в котором все дано в
мистической цельности и потому слова полны реального
значения.
Но Егор Егорыч погружен был в какие-то случайные размышления по поводу не забытого им изречения Сперанского, который в своем письме о
мистическом богословии говорил, что одни только ангелы и мудрые востока, то есть три царя, пришедшие ко Христу на поклонение, знали его небесное достоинство; а в кельнском соборе отведено такое огромное
значение сим царям, но отчего же и простые пастыри не символированы тут? — спросил он вместе с тем себя.
В разговорах он ни одним словом не обнаружил своего исключительного,
мистического направления, он не касался никаких духовных предметов, а очень весело, остроумно, не скупясь на эпиграммы, рассуждал о делах общественных и житейских; сейчас заговорил со мной о театре и очень искусно заставил меня высказать все мое увлечение и все мои задушевные убеждения в высоком
значении истинного артиста и театрального искусства вообще.
Идеи для мира явлений имеют не только художественно-эротическую и религиозно-мистическую достоверность, но и логическую значимость, как общие родовые понятия (κοινόν, το εν επί πολλών, εν είδος εκαστον περί τα πολλά), причем эти понятия не суть только родовые имена, но выражают самые сущности предметов (οϋσίαι) [О смысловом
значении «идей» и «эйдосов» у Платона см.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии.
Особенное
значение здесь имеет сочинение «О божественных именах», представляющее собой одну из вершин
мистической спекуляции.
Можно различить три пути религиозного сознания: богопознание more geometrico или analytico, more naturali или mystico и more historico или cmpirico [Геометрическое или аналитическое, натуральное (естественное) или
мистическое и историческое или эмпирическое (опытное) (лат.).], — отвлеченное мышление,
мистическое самоуглубление и религиозное откровение, причем первые два пути получают надлежащее
значение только в связи с третьим, но становятся ложны, как только утверждаются в своей обособленности.
И здесь снова выступает огромное
значение уже кристаллизованного, отлившегося в догматы, культ и быт церковного предания, исторической церкви, которая всегда умеряет самозваные притязания от имени «церкви
мистической», т. е. нередко от имени своей личной мистики (или же, что бывает еще чаще и особенно в наше время, одной лишь
мистической идеологии, принимаемой по скудости
мистического опыта за подлинную мистику).
Но
значение Штейнера в том, что он выявляет
мистические учения о человеке как микрокосме, как центре вселенной, обладающем творческим призванием во вселенной, и ставит проблему антропософическую.
Церковь — образец истинного иерархизма, — в ней личное начало, которому придается абсолютное
значение, соединяется с иерархической соборностью, с
мистической иерархией, но нет уравнительного смешения, нет принуждения личности к равенству со всякой другой личностью.